Минобороны решило реформировать систему аутсорсинга. Реферат аутсорсинг в военной организации Военный аутсорсинг

Главным положительным моментом аутсорсинга – решения задач с привлечением сторонних организаций – в армии считается освобождение солдат и офицеров от несвойственных им функций: уборки территории, стирки, приготовления пищи. Всеми этими солдатскими повинностями, согласно идее военной реформы Дмитрия Медведева и Анатолия Сердюкова , начатой в 2009 году, теперь должны заниматься гражданские компании и фирмы. В свете этих преобразований многие правозащитные организации считают четыре года действия реформы Сердюкова–Медведева самыми радикальными переменами в армии за прошедшие двадцать лет. Однако после отставки Сердюкова с поста министра обороны и скандала вокруг « Оборонсервиса» встал вопрос о дальнейшей судьбе военной реформы (примечательно, что ее часть, касающаяся аутсорсинга в Вооруженных силах, считается одним из основных достижений прежнего руководства ведомства).

Основной причиной введения военного аутсорсинга в России, по словам экспертов, стал переход на годовую службу, малое время прохождения которой не позволяет отвлекаться от обучения и боевой подготовки. «Во время службы солдата надо не только научить, за какие рычаги дергать, но и привить ему навык автоматической работы, ведь в боевых условиях во время стрельбы отчетливое знание того, на какие кнопки нажимать, должно быть доведено до автоматизма, – пояснил военный эксперт, ответственный редактор газеты "Независимое военное обозрение" Виктор Литовкин . – И вот, чтобы не срывать солдат с учебы на кухню, ввели аутсорсинг, иначе армия не будет успевать готовить даже пулеметчиков или автоматчиков». Таким образом, предполагается, что аутсорсинг делает армию более профессиональной. Однако, как признал Литовкин, это всего лишь средство обеспечения Вооруженных сил, а то, как аутсорсинг проводится на местах, – уже отдельный вопрос. «У нас, к сожалению, все не слишком гладко в этой сфере», – констатировал военный эксперт.

Согласился с коллегой и координатор общественной организации «Гражданин и армия» Сергей Кривенко . По его мнению, необходимо различать саму идею аутсорсинга с его мировым опытом и положительными моментами и процесс его реализации у нас в стране. В качестве доказательства правильности этого подхода Кривенко привел ряд аргументов: существуют примеры великолепной работы и высокой эффективности системы военного аутсорсинга в некоторых стационарных воинских частях. Однако есть немало примеров обратного: когда фирма «Славянка» (по слухам, имеющая отношение к экс-министру обороны Анатолию Сердюкову), «окутав своими сетями всю страну», относилась к своим обязанностям по обеспечению питания недобросовестно – вплоть до того, что в качестве поваров нанимались бомжи. «Еще одна проблема: гражданские специалисты часто не едут на полигоны, и бойцам приходится самим организовывать себе быт и питание, – перечислил Сергей Кривенко. – Отдельная тема: как военный аутсорсинг может работать в боевых условиях. А в мирное время эта система как таковая представляется весьма полезной». Впрочем, по его словам, чтобы России пытаться равняться на западные образцы, откуда к нам и пришел аутсорсинг в вооруженных силах, нужно изучить историю и понять разницу.

На Западе вооруженные силы стали переводить на аутсорсинговую систему в 1990-х годах – в связи с окончанием холодной войны, сокращением военных бюджетов, ухудшением демографической ситуации и, как следствие, ограничением людских и технических ресурсов. Пионерами здесь стали англосаксы (в первую очередь британцы) – страны, где частный сектор традиционно являлся локомотивом экономики, а массовый переход других стран Европы и некоторых африканских государств на эту систему состоялся уже в конце нулевых и затронул сферы материально-технического обеспечения, обучения специалистов, обеспечения связи и расквартирования войск. Надо сказать, главными задачами военного аутсорсинга западного образца изначально были заявлены две: максимально адекватное использование ограниченных технических, людских и временных ресурсов, а также привлечение частного капитала для реализации крупных и сложных проектов. Обе со временем стали воплощаться в реальность на условиях полной прозрачности конкурса между фирмами, претендующими на обеспечение вооруженных сил, и четкого разделения рисков (государство несет политические риски, подрядчик – все остальные, главным образом коммерческие). Тем не менее очевидных результатов реформы пока нет даже на ее родине – в Великобритании: англичане выпустили всего одно исследование эффективности частного и государственного партнерства в оборонной области, и то в 2005 году.

Примечательно, что на Западе в качестве государственного партнера, подрядчика изначально выступают либо крупные финансовые структуры, либо ведущие компании по производству боевой техники, либо фирмы-гиганты с мировыми именами в сфере своей деятельности. В России эту схему только предстоит внедрить. Как отметил капитан второго ранга в запасе, член Международного союза журналистов Максим Шеповаленко , за границей к решению задач привлекается частный капитал «подлинно сторонних организаций». «В России же имеет место другой карман того же пиджака: по факту Минобороны является одновременно заказчиком и исполнителем в лице разных фирм, – сказал эксперт. – У нас вообще аутсорсинг в армию свалился как будто снег на голову».

С большим оптимизмом смотрит на начатую военную реформу председатель Союза комитетов солдатских матерей России Валентина Мельникова , которая находит результаты постепенного перехода армии на аутсорсинговую систему в основном позитивными на фоне происходящего в армии в 1990-е годы. «Тот бардак, с которым мы столкнулись в начале 1990-х годов, нынешним призывникам и офицерам не может и сниться. Сейчас жалоб на голод, плохое питание, отсутствие материального обеспечения стало значительно меньше, – подчеркнула Мельникова. – А военные прокуроры наверняка помнят те времена, когда из-за еды солдаты друг друга убивали: такие случаи бывали по два раза в год». Тем не менее нынешняя система обеспечения армии, несмотря на то что изжила голодные убийства, по-прежнему очень далека от совершенства. Одним из основных ее недостатков, по мнению экспертов, остается тот факт, что абсолютно все военные расходы засекречены; по всем статьям расхода Минобороны отчитывается только перед Счетной палатой. «Если мы, граждане, в разумном объеме не можем контролировать, что происходит с бюджетными деньгами, направленными государством для наших офицеров и солдат, – о чем мы можем говорить?» – задается вопросом Валентина Мельникова. Она уверена, что корректно организованный военный аутсорсинг полезен как новая система обслуживания, так как ввиду привлечения гражданских фирм он должен быть более прозрачным и контролируемым. Таким образом, общественный контроль за расходованием части бюджетных средств обеспечит открытость конкурса между аутсорсинговыми компаниями, а также открытость механизма их работы. «К тому же у нашей страны все равно впереди маячит профессиональная армия, – считает Мельникова. – В таких обстоятельствах военные тем более должны будут заниматься только своей профессиональной деятельностью, а не сидеть на кухне или убирать территорию».

Правозащитник, председатель общественной организации «Солдатские матери Санкт-Петербурга» Элла Полякова призвала отнестись к реформе российской армии более осторожно. «Да, появилась какая-то элементарная забота о человеке, однако организована она очень криво», – подчеркнула она. В качестве примеров эксперт привела и печально знаменитую новую форму от известного модельера Валентина Юдашкина , обругав ее за неудобство и холодность, из-за чего среди солдат зафиксирован рост процента простуженных, и реорганизацию военных госпиталей. «Обществу важно проводить мониторинг в процессе принятия таких реформ, иначе получается то, что мы сейчас имеем», – убеждена Полякова.

Напомним, претензии Валентину Юдашкину за разработанную им военную форму недавно высказал и лидер ДЛПР Владимир Жириновский . По словам политика, Минобороны решило отказаться от этой формы, на создание которой было потрачено 170 млн рублей. Он также добавил, что в итоге обмундирование оказалось холодным и неудобным. «Деньги-то потрачены. Должна быть ответственность, должен быть договор с автором подобных произведений. Ну, вот он ходит, улыбается, а деньги теряем», – заявил Жириновский. В свою очередь, ответ оскорбленного модельера политику добавил сомнений в целесообразности и правомерности чрезвычайной закрытости военных расходов и системы обеспечения армии в целом. Валентин Юдашкин открестился от формы, которую носят российские солдаты, и опубликовал в своем микроблоге фото обмундирования, разработанного им. «Поставляемая в настоящее время полевая форма (костюм зимний полевой и костюм летний полевой) не имеет ничего общего ни по дизайну, ни по технологии с образцами, разработанными нашей компанией и утвержденными министром обороны и верховным главнокомандующим, – говорится в заявлении ООО "Валентин Юдашкин". – Мы удивлены тем фактом, что никто на сегодняшний день не задал справедливые вопросы – кто осуществляет поставку формы на плановое снабжение в Вооруженные силы, где она производится, какие ткани и материалы используются для ее производства? Когда будут получены ответы на эти вопросы, то всем станет понятно, какое отношение имеет компания "Валентин Юдашкин" к форме, которую сегодня носят в армии».

«Минобороны – монополист, который ни с кем не хочет делиться деньгами», – резюмировал Виктор Литовкин, тем самым назвав главную особенность военного аутсорсинга в России.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Дмитрий Витальевич отвечает за материально-техническое обеспечение армии. Мы тут долго пытались понять, где та самая точка, важная, самая главная точка, за что отвечает в техническом, скажем, смысле Дмитрий Витальевич, и поняли, что это вопрос эксплуатации. Вот, мой первый вопрос как штатского человека, там… Толя всё-таки военный, а я штатский. Скажите, пожалуйста, на сегодняшний день где у нас самые сильные места в эксплуатации техники в российской армии и где нужно менять? Куда нужно сосредоточиться?

Д. БУЛГАКОВ - Вначале я бы прежде чем ответить на вопрос, вкратце бы сказал, что система материально-технического обеспечения и все виды обеспечения (их 3 на сегодняшний день существует в Вооруженных силах) всех армий, в том числе и российской армии, это боевого, тылового и технического. Ни одна система, обеспечивающая, не может развиваться самостоятельно без развития самих Вооружённых сил, то есть система обеспечения – это система, которая параллельно развивается под обеспечивающие структуры. Естественно, они должны соответствовать тем параметрам, которые запрашивают боевые соединения и части. Для того чтобы обеспечить в установленное время в установленном месте как положено и что должно быть. И поддержать в том состоянии технической готовности вооружение, военную технику. На сегодня система материально-технического обеспечения, ещё раз хочу напомнить, что их было 2 – тылового и технического. Как правило, они работали в одной зоне, но по двум направлениям деятельности. В итоге деятельность этих двух систем сводилась к обеспечению личного состава и вооружений, военной техники. Сегодня принято решение в министерстве обороны о создании системы материально-технического обеспечения под единым руководством в одной единой зоне с созданием сил и средств на сегодняшний день. Я потом ниже, если можно, поясню, какие силы и средства есть. Вся система материально-технического обеспечения на сегодняшний день состоит из 2 составляющих – это стационарная база и подвижная, которая есть от батальона до бригад и других объединений и соединений на сегодняшний день. Все соединения и части системы материально-технического обеспечения – это соединения бригад материально-технического обеспечения в округе. В самой бригаде – батальон материально-технического обеспечения. В батальоне – рота материально-технического обеспечения. В линейном батальоне рота материально-технического обеспечения. Они все части постоянной готовности и соответствуют уровню готовности тех соединений и частей, которую они обеспечивают. Смысл и задача заключается в том, что система материально-технического обеспечения занимается доведением до личного состава норм довольствия или услуг. И поддержание укомплектованности, обеспеченности вооружений военной техникой согласно штатам и табелей к штату подразделений частей и их эксплуатацию. Поэтому, отвечая на ваш вопрос, мы говорим, что эксплуатация – это самый сложный процесс в эксплуатации вооружений, военной техники. Здесь складывается много параметров в эксплуатации – и обученность личного состава, и обученность экипажа, их техническая грамотность, их подготовка к эксплуатации сложного вооружения, военной техники на сегодня. Поэтому на сегодняшний день мы в эксплуатации для этого, чтобы происходило, готовим экипажи механиков-водителей, знаете, по трёхмесячной программе в учебных центрах, для того чтобы заниматься эксплуатацией вооружений, военной техники.

А. ВЕНЕДИКТОВ - А хватает ли? Дмитрий Витальевич, смотрите, сегодня годовой срок службы, да, по призыву. Значит, 3 месяца учебка, да? 9 месяцев работ. Хватает?

Д. БУЛГАКОВ - Если вы спрашиваете о подготовке специалистов, которые занимаются техническим… в смысле обеспечением.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Ну, механик-водитель.

Д. БУЛГАКОВ - Да, механик-водитель. В принципе на сегодняшний день… не в принципе, а будем говорить – однозначно, что опыт показал, что достаточно для подготовки этого времени, это уже апробировано, всё это уже доказано, что этого срока достаточно на подготовку. Вторая сторона составляющая заключается… именно те подразделения технического обеспечения, которые занимаются техническим обеспечением вооружений, военной техники. Естественно, мы, наверное, с вами должны правильно понимать, что за 3 месяца ремонтника для ремонта техники сложнейшей на электронном оборудовании и так далее, мы подготовить не в состоянии. Поэтому порядок комплектования ремонтных подразделений идёт по призыву из военкоматов тех специалистов, которые готовятся на гражданке. Это раз. Второе. Это подготовка в учебных подразделениях. Два. И третье – это подготовка уже непосредственно в самой воинской части. Но мы на сегодняшний день в соответствии с решением министра обороны докладывали, все расчёты делали, изучали эти опыты и так далее, мы переходим на сервисное обслуживание вооружений, военной техники гражданскими предприятиями и гражданскими специалистами, профессионалами в этих вопросах. То есть в этот вопрос входят на сегодняшний день специалисты с заводов, предприятий, которые занимаются изготовлением и обслуживанием этой техники .

А. ВЕНЕДИКТОВ - Ну, вот, вы говорили о том, что есть же ещё и боевое направление, да? А как гражданские специалисты могут очень быстро и главное – слаженно – исполнять это?

Д. БУЛГАКОВ - Отвечаю на этот вопрос. Часто задают вопрос – а как, если война?

А. ВЕНЕДИКТОВ - Ну, собственно… ну конфликт, хорошо, конфликт.

Д. БУЛГАКОВ - Мы должны с вами чётко понимать ряд вещей. Первое – в мирное время идёт боевая подготовка. Следовательно, есть нормативы, показатели, когда вооружение и военная техника в ходе эксплуатации должна выходить на ежедневное техническое обслуживание, да? Если техническое обслуживание номерное… №1, №2… есть средний ремонт, есть капитальный ремонт, есть текущий ремонт техники, и так далее. Для этого в каждой части разрабатывается план эксплуатации вооружений, военной техники. Под него составляется, развёртывается план обеспечения запасными частями, различными другими горюче-смазочными материалами для выполнения этих задач. Поэтому для этого на сервисное обслуживание привлекаются гражданские предприятия, с которыми заключен у нас контракт, и под этот план в соответствии под каждую часть, под каждую бригаду сделан этот план… за каждую бригаду. И под эти сроки пребывают специалисты в эту часть и проводят то сервисное обслуживание, которое должно быть проведено на тех или иных образцах вооружений, военной техники.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Это когда нет конфликта.

Д. БУЛГАКОВ - Когда нет конфликта.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Не просто же гражданские, да, предприятия. Это предприятия ВПК, которые эту же техники, в том числе и боевую, производят.

Д. БУЛГАКОВ - Да, это предприятия военно-промышленного, оборонно-промышленного комплекса, это предприятия, которые были заводы министерства обороны, то есть это гражданские специалисты, подготовленные каждый по своему направлению.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Кстати, можно встроить? А если это техника иностранного образца?

Д. БУЛГАКОВ - Значит, для этого тоже специалисты гражданские предприятий оборонно-промышленного комплекса имеют соответствующую подготовку.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Российские?

Д. БУЛГАКОВ - Российские, конечно, однозначно. Точно так, как мы сегодня говорим – есть сервис обслуживания легковых автомобилей иностранного производства. Тоже работают наши гражданские люди, прошедшие подготовку…

А. ВЕНЕДИКТОВ - Это очень важный вопрос, потому что наши слушатели…

Д. БУЛГАКОВ - Они проходят подготовку однозначно по этому вопросу, и дело в том, что на производство, выполнение работ предприятие имеет лицензию. Не просто так. Оно получает лицензию на право выполнения тех или иных работ на том или ином вооружении, военной техники. И оно же даёт на гарантийную или гарантийный срок выполнения тех или иных задач после проведения этого ремонта.

А. ВЕНЕДИКТОВ - То есть правильно я понимаю, что если, предположим, закуплены вот эти ИВЕКО или Мистрали, то именно российские специалисты, специально подготовленные, потом будут проводить…

Д. БУЛГАКОВ - Конечно, однозначно.

А. ВЕНЕДИКТОВ - То есть не французы, не американцы, не итальянцы, не канадцы, не зимбабвийцы…

Д. БУЛГАКОВ - Однозначно. Ну, сегодня, у кого есть машина… допустим, у меня нету, а у кого есть иностранные тоже машины, возьмите любую – БМВ, да, её загоняют на сервисное обслуживание. Я нигде не видел, чтобы там был…

А. ВЕНЕДИКТОВ - Немцы, чтоб там немцы работали.

Д. БУЛГАКОВ - А вот вторая часть, которую вы задали вопрос, эта задача на поле боя заключается в двух вещах. Первое – это оказать помощь человеку и технике. И задача на поле боя – эвакуировать… то есть первое – это… если возможно, то есть ремонтные подразделения штатные, оказать экипажу, чтобы машина или продолжила выполнять задачу, или ушла с поля боя, для того чтобы на восстановление. Поэтому когда говорят, что, вот, на поле боя что делать? На поле боя технику никто не ремонтирует. Техника должна быть эвакуирована. Или оказана ей та техническая помощь, при которой она может продолжить дальше… почему, допустим, много электронной техники на сегодняшний день. Где-то транзистор сгорел. Но специалист может определить быстро, да, механик-водитель не в состоянии иногда определить причину выхода машины или остановки из строя. Поэтому для этого есть ремонтные подразделения, которые занимаются эвакуацией с поля боя, а дальше ремонтные органы, о которых вы говорите, в том числе у нас есть на сегодняшний день и заключены контракты… те заводы, которые работают на сегодняшний день, они развёртывают специализированные свои предприятия для выполнения ремонта вооружений.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Дмитрий Витальевич, я напоминаю, Дмитрий Витальевич Булгаков, генерал армии, замминистра обороны у нас в прямом эфире с Анатолием Ермолиным. Вот, на самом, может быть, примитивном примере. Может, он не примитивный пример. Стрелковое оружие, да, личное стрелковое оружие. Вот, там, мы все знаем, что АК, там, долгое время продолжает служить. Скажите, пожалуйста, а вот если говорить о запасных АК, вот, 1:5, 1:7, 1:2 на складах, да, вот, АК тоже утрачивается, ломается, эксплуатируется. Какая для вас есть норма запаса, скажем, по стрелковому оружию? По личному стрелковому оружию.

Д. БУЛГАКОВ - Я отвечу на ваш вопрос, но попрошу… я цифры конкретные называть не буду.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Ну приблизительно.

Д. БУЛГАКОВ - Назову идеологию.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Да.

Д. БУЛГАКОВ - Если порядок, мы говорим, есть штаты, есть табели к штатам, которые обеспечиваются, и есть эшелонирование запасов. Потому что есть научно обоснованные и доказанные расчёты, проценты выхода вооружений военной техники в зависимости от сегодня существующих средств его поражения. Для этого создаётся эшелонирование запасов или вооружений, военной техники для восполнения потерь. Потому что потери на сегодняшний день на поле боя, как говорится, делятся на безвозвратные, которые не подлежат ни ремонту, ничего, потери, которые требуют среднего ремонта, текущего ремонта или, наоборот, текущего среднего… и капитального ремонта. Так вот, под эти выходы вооружений военной техники создано эшелонирование запасов и самого вооружения, военной техники. На сегодняшний день эти запасы созданы 100%.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Вот, собственно, у меня был в этом вопрос.

Д. БУЛГАКОВ - 100%.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Всё-таки стрелковое…вот, мирное время… понятно, что люди учатся.

Д. БУЛГАКОВ - Они лежат сегодня на арсеналах, базах и складах в соответствии с утверждёнными… есть 0044, 0060 приказ министра обороны.

А. ВЕНЕДИКТОВ - То есть запасы есть?

Д. БУЛГАКОВ - Да, запасы есть.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Толя.

А. ЕРМОЛИН - Дмитрий Витальевич, а вот возвращаясь к ремонтной базе, вот, то, что вы сейчас рассказываете, это так, как должно быть или так, как сейчас есть? Я почему этот вопрос задаю? Потому что буквально лет 7 назад, когда я в Академии генерального штаба учился, нам как раз рассказывали… ну, танкисты, например, да, что проблема больше состояла не в том, чтобы производить новые образцы вооружения, ну, в частности, танков, да, а состояла в том, где их ремонтировать, и самая главная проблема заключалась в том, что кадры, в общем-то, уже были утрачены. Вот, те, которые раньше были подготовлены. Вот, как у вас с кадрами сейчас обстоят дела? Где вы их берёте? Достаточна ли квалификация?

Д. БУЛГАКОВ - Если говорить на эту тему, то самый главный показатель ремонтных подразделений технического обеспечения – это ежесуточный возврат техники в строй, ежесуточный возврат техники в строй. Для этого на сегодняшний день есть в каждом подразделении, начиная от батальона, то, что я называл… в батальоне линейном есть рота материально-технического обеспечения… дальше в бригаде есть батальон материально-технического обеспечения, там батальон ремонтно-восстановительный есть. И в бригаде материально-технического обеспечения там есть два батальона ремонтно-восстановительных. Так вот, задача ремонтных органов – максимально… а мы стремимся к тому, чтобы не менее 70% техники, требующей среднего, текущего ремонта и среднего, ежесуточно возвращалось в строй. Потому что капитальный ремонт по ряду идёт… и то, если на готовых… а мы перешли сейчас на капитальный ремонт, на узлы и агрегаты, то есть узлами и агрегатами… если вышел двигатель из строя, не разбирая, меняем двигатель… максимальное – 72 часа. Поэтому мы стремимся хотя бы на сегодняшний день, и показатели эти есть – 70 и более процентов техники возвращается в строй ежесуточно. А те безвозвратные потери, которые выходят на поле боя, они комплектуются за счёт тех запасов, которые есть в поставке с арсеналов, баз и складов или баз резерва, которые есть на сегодняшний день.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Я сделаю немножко такой шаг вправо. Дело в том, что прошлым летом, когда были пожары, вот, склады с боеприпасами, ну, грубо говоря, тоже попадали в зону опасности. Я знаю, что вы написали доклад. Скажите, пожалуйста, в это лето что вы собираетесь сделать, чтобы в случае возникновения ситуации вокруг складов с боеприпасами, да, чтобы они не рвали… ну, понятно, да, вопрос такой. Какие предложения сделали руководству в ожидании, к сожалению, МЧС тоже предупреждает, возможности пожаров в том числе и в зоне складов с боеприпасами.

Д. БУЛГАКОВ - Ну, этот вопрос – он имеет широкое поле деятельности. Почему? Вы знаете, мы на сегодняшний день… утверждена министром обороны программа, я её претворяю в жизнь. Первое и самое главное – это то, что боеприпасы, которые вооружённым силам не нужны, исходя из наличия вооружений, техники, раз. Те, которые выслужили установленные сроки, мы в этом году 4 направления, которые ведём, должны их утилизировать. Это немного-немало, цифра очень большая, вот, очень большая. Второе, что мы ведём… мы с 31 города выводим арсеналы за пределы городов. Вы знаете…

А. ВЕНЕДИКТОВ - Чтобы было в городах, собственно, в границах.

Д. БУЛГАКОВ - Вот, 31 город. Это доложено министру, министром обороны утверждено, доложено президенту, и мы в этом году ведём эту работу, выводим из городов… тот случай, который был по Ульяновску, вы помните.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Да, да, да, конечно.

Вырезал кусок про противопожарную охрану, он не помещался в пост, превышая количество знаков.

А. ЕРМОЛИН – Мы говорили про материально-техническое обеспечение и про аутсорсинг в частности, о том, что привлекается большое количество гражданских специалистов сейчас, и даже произнесли такую фразу – а если завтра война? А если завтра война, то как быть в этой ситуации с гражданскими?

Д. БУЛГАКОВ - Я отвечу на этот вопрос следующим образом. На сегодняшний день вопрос аутсорсинга – это очень важный вопрос, потому что мы сейчас с вами говорили – и вооружение военной техники, которая на сегодняшний день поступает сложная, мы говорили о культуре, мы говорили о других вещах, поэтому на сегодняшний день в вооружённых силах система аутсорсинга работает по многим направлениям. Я с вашего позволению их перечислю. В первую очередь это сервисное обслуживание и ремонт техники. Оно делится на 2 части. Первая – это гарантированная силами завода, производителей. У нас с ними контракт подписан. Второе – последующее силами ООО «Оборонсервис». Следующее – это заправка горючим автомобильной техники на гражданских автозаправочных станциях. Мы все наши структуры… заправляют свои машины… госпитали, то есть те, которые не боевая техника, заправляют на гражданских заправочных станциях. Следующее – авиационная техника на аэродромах базирования ВВС и Военно-морского флота. Работают топливо-заправочные комплексы на конкурсной основе, подписаны контракты, и они обеспечивают горючим. И когда начинают задавать вопрос – а как аэродром… аэродром в военное время не уедет. Он никуда не уедет. Это стационарный аэродром. Топливо-заправочный комплекс остаётся на месте. Поэтому выполнение задач идёт и в мирное, в любое время по этому вопросу. По организации питания, банно-прачечного обслуживания, по доставке материальных средств войскам, дислоцированных в районах крайнего севера за пределами нашего государства. Тоже вопрос очень интересный, сложный. Если мы раньше занимались… надо было закупить материальные средства, всё это накопить, поставить на окружные базы и склады, затем надо было отправить на порт погрузки, на перевалочные базы. С перевалочных баз загрузить корабли и танкеры. И дальше отвезти вот туда в воинскую часть в районы крайнего севера и сдать. Сейчас мы работаем на прямой схеме. Поставщик выигрывает аукцион о поставке и поставляет в полном объёме материальные средства, в том числе и транспортную составляющую…

А. ВЕНЕДИКТОВ - У вас голова не болит. Он выиграл и поставляет, да?

Д. БУЛГАКОВ - В конечном пункте мы заказанное по контракту… 5 тысяч тонн горюче-смазочных материалов. Мы принимаем 5 тысяч тонн горюче…

А. ВЕНЕДИКТОВ - А как он поставил?

Д. БУЛГАКОВ - И за это мы оплачиваем, за эту услугу мы полностью… то есть получается всё это хозяйство, как говорится, в полном ключе на сегодняшний день. Следующее – это бункеровка кораблей и танкеров военно-морского флота в мировом океане. Мы тоже работаем на аутсорсинге.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Вот как! Я хотел спросить.

Д. БУЛГАКОВ - Тоже можно обсуждать по разному. У нас есть вспомогательный флот, который предназначен для выполнения этих задач. Да, он выполняет, он проводит подготовку тоже своими кораблями, но если мы посчитаем ресурсы, которые тратит вспомогательный флот на выполнение этих задач при наличии сил и средств… те, которые в состоянии выполнять задачи… гражданский сектор в этом же мировом океане. Поэтому у нас тоже есть контракт. На сегодняшний день с ООО «Фрахтом», которая обеспечивает наши корабли в мировом океане. По заявкам, которые в точке… в какой точке, в какое время необходимо… мы ведём что? Не только… ведём бункеровку кораблей горюче-смазочных материалов, обеспечением водой, обеспечением продовольствием, то есть 3 составляющих компоненты для обеспечения корабля в походе, который является самым важным в его деятельности.

А. ВЕНЕДИКТОВ - То есть это делают сторонние организации, грубо говоря?

Д. БУЛГАКОВ - Да, это делают сторонние гражданские организации.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Но есть вопрос. Бывает, что наши миротворцы, да, скажем, в Африке вертолётчики. А там кто доставляет?

Д. БУЛГАКОВ - То же самое на аутсорсинге обеспечиваем 100%.

А. ВЕНЕДИКТОВ - В зону боевых действий? Ну, практически.

Д. БУЛГАКОВ - Да, мы там имеем контракт. И их обеспечивает… в том числе мы не развёртываем и не имеем ни одной нашей палатки, которая там. Мы полностью арендуем городок и обеспечиваем аутсорсинг… в том числе и помывка, и стирка, и заправка вертолётов горючим, и медицинское обеспечение, то есть это вопрос такой…

А. ВЕНЕДИКТОВ - Это российские компании или местные?

Д. БУЛГАКОВ - Любые, уже любые.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Любые.

Д. БУЛГАКОВ - Да, аукцион. Под любой аукцион, вы знаете, пишется задание, условие, порядок выполнения всех этих дел. Автомобильные перевозки материальных средств мы тоже выполняем сторонними организациями, автоколоннами, которые имеют на сегодняшний день широкий размах, спектр, и я потом готов назвать вам цифры. И сейчас переходим на комплексное инженерно-аэродромное обеспечение сторонними организациями. Вот только спектр тех, где мы работаем на аутсорсинг на сегодняшний день. Если говорить, как вы сказали, если завтра война, то в начале назову цифры, о которых я вам говорил. Сегодня в рамках сервисного обслуживания или работы на аутсорсинге у нас запланирован только ремонт более 4,5 тысяч единиц вооружений, техники этим способом. Более 4,5 тысяч единиц техники. Это, будем говорить, практически вооружение и техника, требующие выполнения этого ремонта по Вооружённым силам. Мы на 84 городах заправляем технику с объёмом 2,4 тысячи тонн на гражданских предприятиях. На 20 аэродромах, это почти 400 тысяч тонн керосина работает на сегодня. По бункеровке более 70 тысяч тонн горючего, которое есть. Если говорить по питанию, то мы в прошлом году закончили 51,6 тысяч военнослужащих. В этом году мы уже вышли на параметры 380 тысяч человек, довольствующие на аутсорсинге. Это практически 50% численности вооружённых сил, которые получают питание с котла. Это не только… это и лётно-подъёмный состав, инженерно-технический состав, это военнослужащие, как говорится, общевойсковых бригад или других. Единственное, мы на аутсоринге не работаем на надводных кораблях и подводных лодках. Естественно, понятно по перспективе их деятельности. Мы на сегодняшний день стираем в 40 крупных прачечных предприятиях с объёмом 30 000 тонн белья гражданские… Вы прекрасно знаете, что раньше было почти в каждой бригаде банно-прачечный комбинат.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Да, да.

Д. БУЛГАКОВ - Содержали и всё остальное. Сегодня у нас сторонние организации стирают эти вопросы. Если говорить по помывке, мы на сегодняшний день имеем контракт на 37 тысяч человек, это по помывке. За год у нас 2 с лишним миллиона – это помывок личного состава идёт тоже на аутсорсинге. Индивидуальные пошивы обмундирования в полном объеме 100% на аутсорсинге. Заказ. 44 предприятия работают. Транспортные организации в прошлом году перевезли нам 84,5 тысячи тонн вагонов, а в этом году где-то более 100 тысяч тонн, и по машинорейсам мы только планируем где-то 13 тысяч только машинорейсов выполнить, в этом задача. Ну а для выполнения задачи, я вам уже вначале сказал, есть структурное подразделение, которое есть по штату арендованные техническими средствами, кухнями, топливозаправщиками, ремонтными мастерскими, и так далее. И военнослужащие, которые есть, они занимаются сегодня только той подготовкой, к которой он должен быть готов к выполнению задач в боевой обстановке. И ни для кого не секрет, что и гражданские предприятия и организации идут выполнять эти задачи по контракту в район конфликтов или боевых действий. Пожалуйста, вы прекрасно знаете, и в Афганистане работают, и в Ираке работают, везде. И наши организации, с которыми имеем контракты, если понадобится, тоже будут работать, сомнений нет в этом вопросе.

А. ЕРМОЛИН - Дмитрий Витальевич, а как вы решаете проблемы ценообразования? Ну, вот, у вас есть фиксированные бюджеты, да? Скажем, ремонтники, которые обслуживают вас, говорят – всё, у нас цены выросли.

Д. БУЛГАКОВ - Значит, на сегодняшний день утверждена структура и схема работы контрактации в министерстве обороны. Я как руководитель системы отвечаю за материально-техническое обеспечение, есть заказчики. Главное центральное управление или департаменты. Потому что сегодня система МТО по центральному аппарату состоит из 3 департаментов – департамент планирования и координации материально-технического обеспечения, департамент ресурсного обеспечения, департамент транспортного обеспечения. Три главк – это главное танковое управление, главное военно-артиллерийское управление и главное управление начальника железнодорожных войск. Вот структура, которая на сегодняшний день у нас находится в подчинении. Все департаменты и главные управления являются заказчиками.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Отдельно?

А. ЕРМОЛИН – То есть у них есть резервы в бюджетах, да…

Д. БУЛГАКОВ - Значит, мы участвуем, исходя из того, что потребность, что необходимо Вооружённым силам, определяет та или иная служба или Главк. Сколько надо хлеба, определяет продовольственная служба, потому что есть численность личного состава, да, есть норма, есть сколько 365 дней, численность, вот, определяет объём.

А. ЕРМОЛИН - Да, но на рынках цена выросла.

Д. БУЛГАКОВ - Затем идёт бюджет, затем идёт это хозяйство, есть индексы-дефляторы, которые предусматриваются при утверждении разработки бюджета. Затем мы, подавая заявку в структуры, которые есть сегодня в министерстве обороны… департамент ценообразования, есть управление государственного оборонзаказа, которые выполняют наши заявки, проводят аукционы, конкурсы, определяют победителей и говорят – вот, победителем по этому направлению контракт подписан будет вот с этой организацией. Вы задали вопрос по ценообразованию. Мы ориентируемся на цены, которые были до того, да? И цены, которые есть. И предлагаем или представляем документы… департаменту по ценообразованию. Департамент ценообразования – он ведёт мониторинг рынка, он знает все цены от мировых и так далее. И рассматривает те или иные заявки, утверждает ту или иную цену, согласовывая для того, чтобы можно было выносить, издавать документы управлением госзаказа на проведение аукциона.

А. ЕРМОЛИН – А, вот, были ли… это я так подкрадываюсь к теме коррупции, да? Вот, фиксировали вы, вот, действительно, какие-то конкретные примеры? Ну, вот, не секрет, что в основном в строительстве, в ремонте, там, в судостроении, там, используются нормы человекочасов. Так вот, наш крейсер, например, там, требует, там, чуть ли не в 10 раз больше человекочасов, там, соответственно, и финансирования, чем, там, я не знаю, голландские или американские, и так далее, да? Вот, как вы с этой… эти вопросы решают профессиональные сметчики, да, вот, у вас есть такой аппарат таких людей? И вообще как с коррупцией, вот, обстоят дела?

А. ВЕНЕДИКТОВ - С коррупцией хорошо.

Д. БУЛГАКОВ - Если отвечать на этот вопрос, я скажу, что структуры, которые мне подчинённые, они практически не участвуют в этих вопросах, потому что его задача – определить потребность. Ценообразованием занимается департамент ценообразования. И скажу, это очень правильно выстроенная система, расставленная, и это один из способов того, что вы говорите, выхода из-под той коррупции, потому что в этом вопросе задействованы многие структуры, которые не подчинённые под кого-то. Они все находятся в различном подчинении. Департамент ценообразования – он подчинён совершенно другому заместителю министра обороны. Никакого отношения не имеет к системе. Военные представители, которые участвуют – они совершенно другому первому заместителю подчинённые. То есть система выстроена в министерстве обороны, министром обороны утверждена, такова, что максимально исключить элементы коррупции, которые могут происходить по этому вопросу.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Тогда у меня другой вопрос. Вы говорили по эксплуатацию. Вот, когда идут образцы опытной техники, естественно, ваши представители должны участвовать, правильно? Вот, у вас, предположим, вы смотрите… эксплуатация… вы знаете, этот скандал довольно громкий в прессе, там, «Тигр» или «ИВЕКО». Вот, что говорят не по этому вопросу, вообще, как ваши представители могут оценивать, что нужнее в данный момент или что вы смотрите – что проще в эксплуатации? Что надёжнее? Как, вот, они по своему ведомству пишут? Вот, они побывали на испытаниях будущей техники, сравнили – раз, два, три, четыре образца. Дальше они что-то должны куда-то докладывать?

Д. БУЛГАКОВ - Значит, развитием вооружений, военной техники занимается главнокомандующий того или иного вида вооружённых сил. Он определяет, что ему, какое ему нужно вооружение и техника для ведения современных форм и способов ведения вооружённой борьбы. Он определяет, он задаёт параметры. Дальше идёт отработка и выход на опытный образец, который… система эксплуатации участвует в проведении испытаний, участвует в проведении различных… до момента принятия на снабжение войск.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Вы же должны сказать, Дмитрий Витальевич – а как я буду это обслуживать?

Д. БУЛГАКОВ - Поэтому мы в этом вопросе участвуем и даём свои предложения, исходя из опыта эксплуатации однотипных, предшествующих образцов, и так далее. Но здесь самый главный вопрос стоит о том, что система, вот, при эксплуатации техники мы ведём очень большой анализ поведения образца вооружения и техники, анализируем начиная от пожелания и дать анализы экипажей, от того, как идёт восстановление техники, ремонтопригодности, и так далее, и так далее, то есть мы все составные части это анализируем. И когда идёт заказ, мы выдаём свои пожелания, как эксплуатационщики под тот или иной вид вооружения и техники. Начиная от жизнеобеспечения того же экипажа… много вещей. Допустим, сегодня, вот, возьмите просто, допустим, танк. Экипаж… в ходе эксплуатации пришли к выводу, что в комплекте танк должна быть палатка хотя бы М3 на экипаж, потому что ему надо отдыхать, и это есть сейчас в комплекте. Есть комплекты, для того чтобы можно было вскипятить воду. То есть мы эти вопросы от жизнеобеспечении экипажа вооружения, техники до его ремонта, восстановления, даём свои пожелания, которые есть. Мы говорим, сколько времени надо на замену того или иного агрегата, как это повлияет на восстановление боеспособности подразделения, что бы мы хотели. Что бы мы хотели, чтобы должен быть моноблок двигатель с коробкой, и так далее. Ну и ряд других узлов, агрегатов, и промышленность… те разработчики… они это учитывает, они понимают. Дальше мы делаем сравнительные характеристики и говорим, что если при этом варианте будет ремонт через 72 часа танк восстановлен, при этом варианте будет восстановлен через 4 часа.

А. ЕРМОЛИН - А как сейчас обстоит вопрос, вот, с обеспечением живучести экипажа? Ну неслучайно, вот, появились на западе, вот, вы уже ИВЕКО упоминали, «Боксёр» в Германии. Как раз боевая техника, устроенная по принципу капсюльного бронирования. Вот, мы как-то двигаемся в этом направлении сами?

Д. БУЛГАКОВ - Двигаемся. И очень хорошо двигаемся.

А. ЕРМОЛИН - То есть сами разрабатываем?

Д. БУЛГАКОВ - Да, и очень хорошо двигаемся. Не будем забегать вперёд, но двигаемся очень хорошо.

А. ВЕНЕДИКТОВ - И Троны тоже, беспилотные…

Д. БУЛГАКОВ - Ну, беспилотные – не моя кафедра. По крайней мере, за вооружением техники, которой мы занимаемся эксплуатацией, в этом вопросе работа идёт очень активная и целенаправленная.

Вырезал рассуждения про новую форму, не помещалась в запись. Можно прочесть на сайте "Эха"

Кажется, со смелыми экспериментами в тыловом обеспечении Российской армии решено повременить. Недавно глава департамента имущественных отношений Минобороны Дмитрий Куракин объявил, что выстроенная предыдущим руководством Минобороны РФ система аутсорсинга не приносит положительных результатов. «Наша Версия» разбиралась, кто в ближайшее время будет кормить и одевать российских военных.

По словам Дмитрия Куракина, в теории модель военного аутсорсинга была выстроена правильно, но на практике нужных результатов не показывает. Глава департамента военного ведомства также отметил, что эта система так и не стала универсальным средством обеспечения тыловых потребностей для всей армии. Заметим, что ранее, в январе 2013 года, этот чиновник обращал внимание на то, что нанимаемые для выполнения работ структуры чаще всего оказываются аффилированными с Минобороны и это создаёт почву для различных злоупотреблений.

Законопроект обещает сверхэкономию

Пока, по всей видимости, даже в самом военном ведомстве нет единого понимания, как выстраивать тыловое обеспечение армии. Так, в феврале этого года глава ведомства Сергей Шойгу заявил, что отменять аутсорсинг не планируется. Однако весной мнение министра изменилось, он решил значительно реформировать эту систему. Появилась идея заменить оплачиваемых из бюджета Минобороны уборщиц, поваров теми, кто выбрал альтернативную гражданскую службу. Министр поручил разработать законопроект, согласно которому альтернативщиков можно будет привлекать к хозработам в воинских частях. Этот проект обещает сверхэкономию, ведь этим некомбатантам можно платить лишь минимальную зарплату.

В начале августа заместитель министра обороны, курирующий тыловое обеспечение, генерал армии Дмитрий Булгаков сообщил, что полного отказа от аутсорсинга в Вооружённых силах не планируется. При этом генерал косвенно подтвердил, что система в Российской армии не является полноценной. В частности, по его словам, во время полевых выходов, учений, выполнения специальных и боевых задач материально-техническое обеспечение войск осуществляется штатными тыловыми подразделениями. Так, в ходе последнего масштабного учения к тыловому обеспечению войск, которые выполняли учебно-боевые задачи на полигонах и в акваториях Тихоокеанского флота, сторонние организации вообще не привлекались.

Конкурсы «выигрывали» компании-однодневки

Система аутсорсинга в Российской армии имеет непродолжительную, но весьма яркую историю. При Анатолии Сердюкове было решено передать функции по бытовому и жилищно-коммунальному обслуживанию военных гражданским структурам, заключившим контракты с Министерством обороны. Предполагалось, что у военнослужащих появится больше времени для боевой и специальной подготовки, спортивно-массовой работы. Внешне это выглядело практично и очень по-современному: солдат освобождают от необходимости готовить себе пищу, мыть посуду, убираться в казармах, бороться со снегом и даже красить траву – всё это за них должны были делать нанятые гражданские специалисты.

На аутсорсинг планировалось перевести даже ремонт боевой техники. Если раньше большинство работ выполнялось солдатами в ремонтных батальонах, то теперь вышедшую из строя технику было решено направлять на специализированные предприятия. Плюсы такой системы казались очевидными: на крупных производителей боевой техники также намеревались переложить трудоёмкое сервисное сопровождение собственной продукции. Большинство экспертов, даже в целом критически относящихся к реформам Сердюкова, считали введение аутсорсинга настоящим прорывом.

Алгоритм заказов услуг у сторонних организаций выглядел довольно логично и просто: командир проводит конкурс, победитель заключает контракт с воинской частью, которая и оплачивает получаемые услуги со своего счёта. Но оказалось, что эта система, которая много лет успешно функционирует, к примеру, в американской армии, в России даёт сбои, сталкиваясь с местными реалиями, создавая благоприятную почву для коррупционных проявлений. Конкурсы с помощью различных незаконных схем, как правило, выигрывали компании-однодневки, которые занижали стоимость товаров и услуг, а потом, не имея своих производственных мощностей, передавали подряды более крупным фирмам, забирая посреднический процент. Всё это приводит к срывам заказов и затяжным судебным процессам, в результате страдает боеготовность армии. Так, по нашему мнению, компания «Спецремонт» провалила обязательства по госконтракту на ремонт техники в Южном военном округе. В прошлом году было отремонтировано только 30% подлежащей восстановлению техники, в текущем году этот показатель составляет и того меньше – 10%.

Солдаты оказались в голом поле, на подножном корме

Разработчики системы российского аутсорсинга утверждали, что специалисты провели множество экспериментов, изучили опыт вооружённых сил стран НАТО и выяснили, что гражданские специалисты коммерческих структур этих стран успешно работают как в местах постоянной дислокации воинских частей, так и в горячих точках. Но оказалось, что аутсорсинг по-российски худо-бедно дееспособен только в стационарных условиях. Первый тревожный опыт был получен в ходе учений «Восток-2010» на Дальнем Востоке, которые по замыслу генералов должны были наглядно показать, как эффективно работает новая система. Войскам был отдан приказ по минимуму привлекать к манёврам подразделения материально-технического обес-печения, их должны были заменить гражданские организации. Но на полигоне войска столкнулись со значительными проблемами. Частные подрядчики не смогли самостоятельно создать в полевых лагерях нормальные столовые и объекты бытового обслуживания. Особенно критичной ситуация стала, когда войска начали перемещаться, гражданские снабженцы не поспевали за подразделениями. В результате личный состав оказался в голом поле без горячего питания, практически на подножном корме. Солдаты выживали как могли – питались продуктами, купленными в магазинах окрестных сёл, или даже просили еду у местного населения. Основой рациона солдата современной Российской армии на время учений стала спрессованная китайская лапша со специями. Нужно заметить, что после этого случая военные чиновники больше даже не пытались экспериментировать с аутсорсингом на полигонах, а в боевые порядки вернулись привычные полевые кухни и бани.

При этом аудиторы Счётной палаты неоднократно заявляли, что новая схема тылового обеспечения армии себя не оправдывает, бюджетные средства расходуются неэффективно. Однако Минобороны до поры до времени было не переубедить: военные объявили, что аутсорсинг – это важная часть военной реформы и не подлежит обсуждению. Предметно о его недостатках заговорили только после отставки Сердюкова и последовавшей за ней антикоррупционной кампании в Минобороны. Тогда были вскрыты массовые преступления в ключевом звене, выполнявшем главную роль в системе аутсорсинга, – ОАО «Славянка» и «Оборонсервис». По обвинению в мошенничестве был арестован гендиректор «Славянки» Александр Елькин, под домашний арест была помещена бывший руководитель «Оборонсервиса» Евгения Васильева. В ходе следствия всплыли многочисленные факты хищений, невыполнения оплаченных работ, поставок некачественного продовольствия и т. п.

По мере накопления негативной информации стали меняться и взгляды руководства Минобороны. Непрекращающиеся по сей день скандалы, связанные с расследованием злоупотреблений в структурах, которые формировали тыловое обеспечение на новый лад, по всей видимости, и стали последней каплей, которая заставляет отказаться от внедрения аутсорсинга в войска. Напомним также, что проанализировать эффективность системы тылового обеспечения армии потребовал президент Владимир Путин. Он отмечал, что надо либо выявить её недостатки и совершенствовать, либо убедиться в том, что она неприменима в российских условиях, и отказаться от неё.

С коррупцией у нас, как известно, борьба идет на всех фронтах. Но только вот что-то пока коррупция побивает все те законы и преграды, которые ей пытаются чинить. Причем победу коррупции можно признавать как на локальном уровне, так и в общероссийских масштабах . Об армейской коррупции разговор нужно вести отдельный, так как наша армия сегодня находится в таком состоянии, при котором она вобрала в себя все самое худшее от советской эпохи и при этом успела впитать и новые идеи весьма сомнительного содержания.

Одной из таких, на первый взгляд благих идей для российской армии, можно считать идею аутсорсинга. В данном случае под аутсорсингом следует понимать, что армейские подразделения будут обеспечивать свой быт не сами, а с помощью наемных гражданских лиц . Для этого не без помощи государства были созданы даже специальные компании, которые призваны избавить военнослужащих от непосильных тягот уборки казарм и прилегающих территорий, заправки военной техники, поставок продовольствия и медикаментов и прочих невоинских дел.

Идея явно позаимствована у Запада с расчётом на то, что наши военные будут больше времени уделять боевой подготовке, тактической выучке и освоению новой военной техники. Ага – щас! Это что же выходит, нашим военным придется платить деньги гражданским конторам, представители которых будут осуществлять мытье полов и туалетов, привоз макарон и гречки? Да не бывать тому!

Конечно, на бумаге аутсорсинг уже давно реализуется в наших воинских частях . Нанятые «МарьИванны» и «ВанВанычи» уже «успешно» заменяют бойцов на хозяйственных работах – чистят картошку, натирают пол в спальных помещениях казарм. Однако на деле все, мягко говоря, обстоит несколько иначе. Ответственные лица в этой ситуации пошли двумя путями, причем ни один из этих путей нельзя назвать настоящим легальным аутсорсингом.

Путь первый — аффилированный аутсорсинг

Он заключается в том, что по документам воинская часть сотрудничает с неким ООО «Пупкин и сыновья», которое за определенную плату берет на себя всю ответственность по обеспечению боевой службы в рамках хозяйственных работ. При ближайшем рассмотрении оказывается, что компания «Пупкин и сыновья» де-факто является подконтрольной руководству воинского подразделения.

Мало того подконтрольной – часто случается так, что директором этой хозяйственной компании выступает либо генеральская жена, либо другие родственники ответственного лица. А где же тендеры, согласно которым нужно было выбирать из ряда компаний, да еще так, чтобы снизить расходы воинской части? Вы не поверите, но тендеры были, только они были снова на бумаге. Согласно им между собой соревновались сразу несколько фирм, которые установили цены на свои услуги на заоблачных высотах.

И тут безусловную победу празднует то самое ООО «Пупкин и сыновья», у которого в прайс-листе цены чуть ниже, чем у «конкурентов». При этом никто или почти никто не обращает внимания на то, что под боком у военных есть и другие компании, которые могут и мусор вывести и одежду постирать за сумму в два-три раза меньшую, чем «Пупкин». Но кто ж таким компаниям даст аутсорсить направо и налево…

В итоге деньги перетекают в генеральский карман через ту самую аффилированную компанию, которую генерал и создал на семейном совете.

Путь второй — «грязный» аутсорсинг

В этом случае так же с помощью «бумажных» тендеров назначается некая компания, которая обязуется вести хозяйственные дела воинского подразделения. На деле такой компании не существует вообще. Есть лишь банковский счет, куда переводятся бюджетные деньги. Можно даже догадаться, кому этот счет принадлежит. А кто же моет туалеты и стирает портянки? Догадались…

Конечно, те же бойцы, которые делали это на протяжении всей истории российской армии. Без сомнения, их сразу проинструктировали высокие чины, что в случае некоего корреспондентского интереса, им нужно будет отвечать, что все обслуживающие работы ведут гражданские лица, а они, мол, только стреляют из высокоточного оружия, занимаются на 3D-тренажерах и используют новейшие системы навигации на боевых учениях.

И не дай бог, если кто-нибудь из рядового состава хотя бы заикнется о том, что «высокоточное оружие» – это автоматы семидесятых годов, «3D-тренажеры» – это деревянный городок тактической подготовки, а «новейшее навигационное оборудование» – это зоркие глаза солдата и двадцатикилограммовая рация-«стопятка» за его спиной.
Вот такой он военный аутсорсинг по-русски . Для начала нужно с коррупцией разобраться, а затем уже использовать натовские стандарты обеспечения армии на бескрайних просторах нашей Родины.

/Александр Дмитриев, topwar.ru /

Полковник В. Печорский

В США под аутсорсингом понимается использование на конкурсной основе сторонних организаций для выполнения непрофильных (вспомогательных) функций военного ведомства путем заключения соответствующего долгосрочного контракта. Сторонними организациями могут быть как государственные организации, так и (в основном) частные компании.

В вооруженных силах США аутсорсинг используется как для обеспечения повседневной, так и боевой деятельности. В соответствии с американским законодательством военное ведомство обязано оптимально (с точки зрения стоимости и качества работ) организовывать выполнение вспомогательных функций, используя в качестве альтернативы возможности коммерческих специализированных предприятий.

Согласно многолетним наблюдениям Пентагон является основным федеральным органом Соединенных Штатов, масштабно привлекающим для обеспечения своей жизнедеятельности и решения иных задач сторонние частные организации. Наиболее востребованными функциями, которые в ВС США традиционно передаются для исполнения компаниям-подрядчикам, являются: материально-техническое обеспечение; содержание объектов инфраструктуры, пунктов дислокации и обслуживание территорий; техническое обслуживание и ремонт ВВТ; предоставление бытовых и финансовых услуг; выполнение ремонтных и строительных работ.

По мнению экспертов Пентагона, аутсорсинг позволяет обеспечить:

Необходимое качество при существенном сокращении расходов за счет привлечения узких специалистов со значительным опытом работы в той или иной сфере;

Высокие боеготовность и боеспособность войск за счет сосредоточения основного внимания на решении основных задач;

Внедрение современных технологий;

Высокий уровень гибкости и оперативности при принятии решений;

Экономию за счет исключения временных и финансовых затрат на повышение профессионального уровня и совершенствование квалификации персонала, организацию рабочих мест, обеспечение страховых и премиальных выплат;

Высвобождение времени и ресурсов руководства ВС всех категорий для выполнения ими основных служебных обязанностей;

Возможность выбора наиболее оптимальных вариантов использования компаний-подрядчиков за счет конкуренции на рынке потенциальных исполнителей, их адаптированности к требованиям заказчика и заинтересованности в поддержании взаимодействия на долгосрочной основе;

Финансовые и юридические гарантии компенсации внешними организациями возможного ущерба.

К главным недостаткам аутсортинга относят:

Риск утраты (в том числе необратимой) персоналом вооруженных сил США уникальных знаний и опыта, необходимых при решении ряда специфических задач, таких как ремонт, подготовка к эксплуатации и обслуживание современных образцов вооружения и военной техники, ведение разведки, оценка и обработка получаемой информации, обучение личного состава по прикладным дисциплинам в качестве инструкторов;

Возможность значительной недооценки базовых накладных расходов при принятии решения о передаче функций внешней организации;

Сложность контроля за ходом выполнения масштабных работ, что приводит к риску их некачественного выполнения;

Ограниченность рычагов управляющего воздействия на исполнителей;

Отсутствие преемственности при смене компании-подрядчика.

После начала военных операций ВС США и союзников в Ираке и Афганистане, а также в ходе последующей стабилизации обстановки и постконфликтного урегулирования в этих странах беспрецедентный размах приобрело привлечение персонала частных военных компаний (ЧВК) к выполнению задач в интересах воинских контингентов американских войск. На текущий момент на афганской и иракской территории по контракту с Пентагоном действуют около 138 тыс. представителей различных ЧВК (из них только 42,9 тыс. - граждане США).

Сильными сторонами аутсорсинга при использовании частных военных компаний в ходе операций по стабилизации обстановки и постконфликтному урегулированию в передовых зонах в Пентагоне считаются: - значительно более короткие, чем у резервных компонентов ВС США, сроки подготовки персонала, оборудования и материальных средств ЧВК к переброске за рубеж и выполнению возлагаемых на них функций;

Отсутствие жесткого, определенного законом, периода пребывания персонала частных компаний в передовых зонах или районах;
- отсутствие необходимости дополнительной специальной подготовки сотрудников ЧВК, так как они обычно являются высококвалифицированными специалистами с опытом работы в силовых структурах или службы в «горячих точках»;

Широкое задействование компаний-подрядчиков, что позволяет Пентагону сократить численность группировок американских войск в передовых зонах и районах боевых действий и, как следствие, уменьшить расходы на их содержание и ротацию, а также значительно снизить боевую нагрузку на личный состав и освободить его от выполнения несвойственных военнослужащим функций.

К основным недостаткам привлечения частных военных компаний относятся:

Полное отсутствие фактора идейной (идеологической) мотивации персонала;

- «излишняя самостоятельность» в действиях и решениях представителей частных компаний, выражающаяся в неправомерном или непропорциональном применении силы против местного населения, игнорировании установленных командованием контингента требований и правил, нарушении дисциплины и т. д.;

Отсутствие эффективного контроля за деятельностью ЧВК, способствующее увеличению случаев коррупции и финансовых махинаций.

Несмотря на продолжающуюся практику широкого задействования аутсорсинга в ВС США, руководство Пентагона в последние годы предприняло ряд мер, направленных на снижение ведомственной зависимости от сторонних компаний. В апреле 2009 года министр обороны США Р. Гейтс объявил о своем решении открыть в 2010 финансовом году 13 тыс. новых должностей для гражданского персонала с целью передачи ему функций, традиционно выполняемых представителями коммерческих структур. К 2015 финансовому году общее число таких должностей предполагается довести до 30 тыс.

В сентябре 2011 года Пентагон уведомил национальный конгресс о том, что в течение 2010 финансового года были открыты 16 782 должности гражданских служащих для замены персонала внешних организаций (42 проц. новых должностей в сухопутных войсках, 28 проц. - в ВВС, 16 проц. - ВМС и 14 проц. - в органах центрального подчинения Минобороны). Данные изменения были проведены в основном (более половины случаев) из соображений экономии бюджетных средств.

Руководство министерства обороны США и федеральных контрольных органов признает, что на текущий момент не представляется возможным в полной мере объективно оценить результаты предпринимаемых шагов, поскольку финансовые, социальные и кадровые последствия могут проявиться только через значительный период времени.